Причудливый сон приснился, интересные образы.
Однокомнатная квартира вроде той, в которой жил в Инте, сайлентхил вокруг, но не классические монстры, а нечто нематериальное, вроде полтергейста, чье-то присутствие, кого-то жестокого. Я преследую след умершей от этой чертовщины жены, просто сгинувшей, деталей не было. И мне помогает мужчина, похожей на Сиднея из The Pretender, он что-то знает об этом присутствии, как будто изучал это. Мы с ним бежали от полтергейста, отбивались от атак, которые выражались от наводнения разума видениями отчаяния, жестокости, черноты, голосами. Он как-то помогал мне изгонять это. И мы ворвались в эту квартиру, в ней не было присутствия. Я паниковал, спрашивал Сиднея, в безопасности ли мы здесь. Может ли он сделать эту квартиру островком безопасности, используя свои знания и экстраординарные, я бы сказал, оккультные навыки. Сидней ответил, что нет, что нам следует расценивать эту квартиру такой же враждебной, как и все предыдущие места, в которых мы уже побывали. А еще я знал, что он знает о моей жене что-то. На мои вопросы он не отвечал, я стал кричать на него, он, наконец, сдался. В квартире была странная машина, она перераспределяла оставшиеся тебе года между людьми, он сказал, что мы перераспределим между собой это время и моей уже исчезнувшей женой. Он выразился -- мы дадим ей жизни на палочку от эскимо. И мы зашли в эту машину, она прогремела, прожужжала, Сидней сказал мне, что моя жена там, в туалетной комнате я могу поговорить с ней. Я вошел туда, внутри был унитаз с открытым сливным бачком. В бачке, в унитазе плавает на поверхности красное месиво, похожее на поднявшееся кверху наполненного водой стакана клубничное варенье, только намного гуще. И внутри унитаза, в этой отвратительной субстанции я вижу контуры лица. Да, это она. Я падаю на колени возле унитаза, склоняясь к нему и спрашиваю, слышит ли она меня. Субстанция начинает покачиваться, как будто что-то побеспокоило воду внутри унитаза, в голове раздается очень плохо различимый, но ее голос. Она называет мое имя. Я заливаюсь слезами и говорю ей, нашла ли она покой. Она с грустью говорит мне, что нет. А я подозревал об этом, ведь весь поход, который я затеял с Сиднеем был в том, чтобы удостовериться, что она обрела покой. Далее жижа начинает колебаться сильнее, голос жены звучит в голове очень неразборчиво, как будто из глухого длинного тоннеля, я не понимаю практически не слова. В слезах я прошу у нее прошения, не знаю за что, но чувствую за собой вину за то, что с ней произошло. Выдерживается пауза, я думаю, что жизненная сила, которую мы с Сиднеем отдали ей, вышла, но нет, субстанция начинает колебаться, я вижу контуры улыбки жены в этом бесформенном кроваво-красном месиве, она говорит, что нет, не моя вина. И снова слова, которые не различаются, они звенят в ушах как музыка, инструментальная дорожка в которой слишком громкая и заглушает слова, я силюсь их понять, но тщетно. И вот теперь жизненная сила жижи иссякает. Унитаз самопроизвольно сжимается, очищая себя от ее присутствия. На стенах сливного бочка остаются красные полосы.
Я выхожу из туалета еще более подавленный, чем входил. Пересказываю это Сиднею. Он понимает меня, я вижу по его лицу, что он согласен, что моей вины нет в том, что с ней произошло. Но он молчит. Я вновь начинаю кричать и требовать объяснений, откуда он знает об этом полтергейсте, откуда он знает мою жену. Я говорю ему, что мне нужен ответ, мне нужна информация, обладая которой я могу прочертить линию из пункта А в пункт Б, используя логику. Он говорит, что только по одному моему вопросу может дать мне ответ, который удовлетворит моим требованиям. Я смотрю на него, показывая, что готов слушать. Сидней говорит мне, что он профессор университета, и что моя жена была его бывшей женой. Это похоже на правду, я никогда не старался узнать прошлое моей жены. Он не мог быть ее любовником, я знал это, значит она была замужем за ним в юности, может быть, в студенчестве. Он рассказал, как ехал на машине и увидел на тротуаре ее и понял, что она -- его судьба. И тут снова на нас нападает полтергейст, снова ужасные образы и звуки в голове, но в этот раз есть что-то материальное, появляются люди, видимо, ученые, в белых халатах, они что-то говорят нам. я не понимаю. Сон нам этом прерывается.
Красочно, мне понравилось.
Однокомнатная квартира вроде той, в которой жил в Инте, сайлентхил вокруг, но не классические монстры, а нечто нематериальное, вроде полтергейста, чье-то присутствие, кого-то жестокого. Я преследую след умершей от этой чертовщины жены, просто сгинувшей, деталей не было. И мне помогает мужчина, похожей на Сиднея из The Pretender, он что-то знает об этом присутствии, как будто изучал это. Мы с ним бежали от полтергейста, отбивались от атак, которые выражались от наводнения разума видениями отчаяния, жестокости, черноты, голосами. Он как-то помогал мне изгонять это. И мы ворвались в эту квартиру, в ней не было присутствия. Я паниковал, спрашивал Сиднея, в безопасности ли мы здесь. Может ли он сделать эту квартиру островком безопасности, используя свои знания и экстраординарные, я бы сказал, оккультные навыки. Сидней ответил, что нет, что нам следует расценивать эту квартиру такой же враждебной, как и все предыдущие места, в которых мы уже побывали. А еще я знал, что он знает о моей жене что-то. На мои вопросы он не отвечал, я стал кричать на него, он, наконец, сдался. В квартире была странная машина, она перераспределяла оставшиеся тебе года между людьми, он сказал, что мы перераспределим между собой это время и моей уже исчезнувшей женой. Он выразился -- мы дадим ей жизни на палочку от эскимо. И мы зашли в эту машину, она прогремела, прожужжала, Сидней сказал мне, что моя жена там, в туалетной комнате я могу поговорить с ней. Я вошел туда, внутри был унитаз с открытым сливным бачком. В бачке, в унитазе плавает на поверхности красное месиво, похожее на поднявшееся кверху наполненного водой стакана клубничное варенье, только намного гуще. И внутри унитаза, в этой отвратительной субстанции я вижу контуры лица. Да, это она. Я падаю на колени возле унитаза, склоняясь к нему и спрашиваю, слышит ли она меня. Субстанция начинает покачиваться, как будто что-то побеспокоило воду внутри унитаза, в голове раздается очень плохо различимый, но ее голос. Она называет мое имя. Я заливаюсь слезами и говорю ей, нашла ли она покой. Она с грустью говорит мне, что нет. А я подозревал об этом, ведь весь поход, который я затеял с Сиднеем был в том, чтобы удостовериться, что она обрела покой. Далее жижа начинает колебаться сильнее, голос жены звучит в голове очень неразборчиво, как будто из глухого длинного тоннеля, я не понимаю практически не слова. В слезах я прошу у нее прошения, не знаю за что, но чувствую за собой вину за то, что с ней произошло. Выдерживается пауза, я думаю, что жизненная сила, которую мы с Сиднеем отдали ей, вышла, но нет, субстанция начинает колебаться, я вижу контуры улыбки жены в этом бесформенном кроваво-красном месиве, она говорит, что нет, не моя вина. И снова слова, которые не различаются, они звенят в ушах как музыка, инструментальная дорожка в которой слишком громкая и заглушает слова, я силюсь их понять, но тщетно. И вот теперь жизненная сила жижи иссякает. Унитаз самопроизвольно сжимается, очищая себя от ее присутствия. На стенах сливного бочка остаются красные полосы.
Я выхожу из туалета еще более подавленный, чем входил. Пересказываю это Сиднею. Он понимает меня, я вижу по его лицу, что он согласен, что моей вины нет в том, что с ней произошло. Но он молчит. Я вновь начинаю кричать и требовать объяснений, откуда он знает об этом полтергейсте, откуда он знает мою жену. Я говорю ему, что мне нужен ответ, мне нужна информация, обладая которой я могу прочертить линию из пункта А в пункт Б, используя логику. Он говорит, что только по одному моему вопросу может дать мне ответ, который удовлетворит моим требованиям. Я смотрю на него, показывая, что готов слушать. Сидней говорит мне, что он профессор университета, и что моя жена была его бывшей женой. Это похоже на правду, я никогда не старался узнать прошлое моей жены. Он не мог быть ее любовником, я знал это, значит она была замужем за ним в юности, может быть, в студенчестве. Он рассказал, как ехал на машине и увидел на тротуаре ее и понял, что она -- его судьба. И тут снова на нас нападает полтергейст, снова ужасные образы и звуки в голове, но в этот раз есть что-то материальное, появляются люди, видимо, ученые, в белых халатах, они что-то говорят нам. я не понимаю. Сон нам этом прерывается.
Красочно, мне понравилось.